В чем смысл генетических исследований сексуальной ориентации?

Правда ли, что гомосексуальность заложена в генах? Если задать этот вопрос Google, поисковик выдаст тысячи страниц с комментариями из блогов о науке, крупнейших газет и сайтов фундаменталистских христианских приходов. Причина такого внимания очевидна: несмотря на ощутимый прогресс, достигнутый за последние несколько десятилетий в вопросе отношения к ЛГБТ-сообществу, многие люди — как в США, так и за рубежом — по-прежнему считают гомосексуальность чем-то ненормальным.

Однако, если гомосексуальность окажется врожденной чертой, а не результатом свободного выбора, противникам однополых отношений станет затруднительно найти какие-либо моральные аргументы, поскольку весьма сложно осуждать людей за что-то неподвластное их контролю. Таким образом, неудивительно, что научные исследования сексуальной ориентации зачастую переплетаются с моральными и политическими дискуссиями относительно прав ЛГБТ-сообщества.

Отчасти за счет многолетних противоречий, окружающих однополые отношения, генетические предпосылки формирования сексуальной ориентации в какой-то степени отошли на второй план по сравнению с другими характеристиками человеческого организма. В последние несколько десятилетий традиционная генетика, опирающаяся в своих исследованиях на статистику, показала, что однояйцевые близнецы с одинаковой ДНК с большей вероятностью будут обладать одинаковой сексуальной ориентацией, чем разнояйцевые близнецы или братья с сестрами. Это наблюдение — очевидный знак существования генетического эффекта, хотя в данном случае он имеет весьма ограниченное воздействие.

Генетика играет определенную роль в формировании гомосексуальности, и это давно известный факт. Ученые постоянно заявляют, что гены так или иначе связаны практически с каждой подвергшейся анализу человеческой чертой, даже если эффект оказывается минимален. В последнее время не только сексуальная ориентация, но и многие другие человеческие качества стали предметом изучения современной генетики, которая основана на поиске по геному. Ее главная задача — поиск специфических генов, которые вносят вклад в формирование определенных черт. Недавно опубликованное исследование — одно из немногих, где представлен новый подход и в котором сексуальная ориентация изучена с помощью современных инструментов генетического анализа.

В этом исследовании, проведенном Аланом Сандерсом из Института изучения здравоохранения Чикагского университета, приняли участие около 2000 гомо- и гетеросексуальных мужчин, чьи гены подверглись сравнительному анализу.

Но результаты не помогли пролить свет на загадку. При сравнении генов исследователи обнаружили «сигнал» в районе нескольких генов, которые экспрессируются в мозге. Также были найдены некоторые различия в гене, ответственном за тиреотропный гормон щитовидной железы. Этот же ген влияет и на возникновение болезни Грейвса — аутоимунного заболевания, связанного с избыточной секрецией тиреоидных гормонов. По данным недавнего исследования от датских специалистов, оно чаще фиксируется среди гомосексуальных мужчин. Как пишут Сандерс и его коллеги, эти и некоторые другие находки, «указывают на возможность существования взаимосвязи между тироидной функцией и сексуальной ориентацией».

Какие выводы можно сделать из этих не особо впечатляющих результатов? Исследование, как признают сами авторы, не обладает достаточной мощностью из-за небольшой выборки. Следовательно, возможность обнаружить гены, ответственные за разную сексуальную ориентацию представителей одного пола, была существенно ограничена. Кроме того, результаты применимы лишь в отношении мужчин — скорее всего, генетические причины разной сексуальной ориентации среди женщин или трансгендерных людей окажутся абсолютно другими. Таким образом, это исследование не дает никаких окончательных ответов — лишь наработки, которые могут быть использованы в дальнейшем.

Возможно, важнейший вопрос, вызванный этим исследованием, звучит следующим образом: какая разница? Почему так важно определить генетические предпосылки той или иной сексуальной ориентации? Один из ответов заключается в том, что генетики стремятся понять, как гены предопределяют человеческие качества, а сексуальная ориентация — определенно, очень важная отличительная черта индивида. Однако нужно понимать, что погоня за знанием как самоцелью может иметь опасные последствия — а отслеживание «гомосексуальных генов» определенно может иметь такие.

Один из наиболее очевидных рисков связан с генетическим тестированием — особенно в отношении детей. Учитывая скромный вклад генетики в изучение вопроса гомосексуальности, весьма вероятно, что ни один генетический тест не сможет с высокой долей вероятности предсказать, вырастет ли ребенок гомосексуалом. Тем не менее в эпоху дешевых и ориентированных на потребителя анализов такой тест может нанести серьезный вред. Анализ, по результатам которого паре сообщают, что существует 25-процентная вероятность того, что их ребенок окажется геем, может стать основанием, чтобы подвергнуть его конверсионной терапии — мучительной и медицински необоснованной процедуре.

Авторитетные исследования, отражающие существование генетических связей между сексуальной ориентацией и определенными генами (например, геном, ответственным за тиреотропный гормон щитовидной железы) могут в конечном счете вызвать незаконные попытки разработать новые, рискованные виды терапии — включая неподвластные регулированию пищевые добавки, призванные изменить воздействие этих генов.

Даже если не рассматривать ситуации, которые могут возникнуть в менее толерантных обществах, генетические исследования сексуальной ориентации не помогут родителям понять, как лучше поддержать своего ребенка, и точно не будут способствовать обеспечению равных прав граждан-представителей ЛГБТ-сообщества.

Тем не менее один из авторов недавно опубликованного генетического исследования, Майкл Бейли из Северо-Восточного университета, утверждает, что нам необходимо продолжать поиски, поскольку однополые отношения по-прежнему противоречиво воспринимаются в социуме. В статье, написанной в коллективном авторстве группой американских и зарубежных ученых, Бейли заявляет, что исследование сексуальной ориентации — в интересах общества, поскольку «подобные исследования зачастую (пусть даже не всегда справедливо) использовались для подтверждения политических, социальных и моральных соображений относительно гомосексуальности».

Бейли уверен, что без весомой научной базы нам остается лишь массив информации, который непременно будет истолкован в худшую сторону:

В дискуссиях, посвященных сексуальной ориентации, мы часто сталкиваемся со сплавом политических мотивов и результатов научных исследований, и, когда этот сплав получает неверную интерпретацию, результаты вредят как политике, так и науке.

Вопрос, могут ли люди быть гомосексуальны от рождения, сформулирован некорректно. Феномен, называемый нами «сексуальной ориентацией», не столь очевиден: он представляет собой смесь сексуальной привлекательности (которая, судя по всему, является врожденным качеством), сексуальной идентичности (которая зависит от общества) и сексуального поведения (которое представляется результатом нашего выбора и не всегда зависит от нашей сексуальной идентичности). Тщательный анализ всех аспектов сексуальной ориентации может внести вклад в общественное обсуждение проблемы и, вероятно, поможет опровергнуть ложные утверждения.

Наука может сыграть такую роль в общественных дискуссиях, только если ученые захотят выступить с протестом в ситуациях, когда результаты их трудов получают извращенное толкование. Генетические исследования социально значимых качеств — например, сексуальной ориентации, уровня образования, политических убеждений и личностных черт — несут в себе риск дискриминации людей по их ДНК. Учитывая по-прежнему неустойчивое состояние дел в вопросе о принятии членов ЛГБТ-сообщества, ученым следует соблюдать осторожность.