Россия: Что делать по поводу нерешенного «русского вопроса»?

Октябрьская революция 1917 года была не одиночным событием, а пятилетним периодом кровавых политических преобразований и социальной радикализации, кульминацией которого стало образование Советского Союза в 1922 году. Революция положила начало процессу формирования многими народами империи современных государственных образований. При этом парадоксальным является то, что Октябрь так и не привел к решению «русского вопроса».

Отношения между империей и нацией лежат в самом сердце современной российской истории. Некоторые комментаторы утверждают, что с XIX века история России была историей империи, желавшей вести себя как национальное государство. Российские имперские чиновники не смогли добиться ни возникновения жизнеспособной гражданской государственной идентичности, в основе которой лежало бы обладание гражданством империи вне зависимости от этнической принадлежности, ни формирования русского национального государства на основе этнической русской нации. По словам Рональда Сани и прочих придерживающихся схожих взглядов ученых, история Российской империи — это история «незаконченного строительства национальной идентичности».

Революция 1917 года и образование СССР привело к радикальному отходу от порядков времен Российской империи. Империю преобразовали в советскую федерацию, состоявшую из национальных республик (квазигосударств) и более мелких образований, созданных на основе принципа этнической идентичности. Советские власти нашли необычный подход к многонациональному характеру Российской империи — они создали федерацию, в которой каждое «этническое меньшинство» превратилось в «этническое большинство», или «титульную нацию», в рамках границ определенной административной территории.

Территоризировав этническую принадлежность, советы фактически предоставили государственный статус всем «субъектам федерации». Всем, кроме русских.

В дальних уголках бывшей империи многие народы, покоренные в царские времена, получили национальные территории, где поощрялось развитие их национальной идентичности и культуры, пусть и в рамках жесткого советского принципа «национальные по форме, социалистические по содержанию».
Между тем, на протяжении всего советского периода Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика была единственной республикой, где от подобной формулы умышленно отказались. РСФСР не считалась национальной родиной русских, а рассматривалась в качестве ассиметричной федерации, включавшей в себя территориальные образования с состоящим преимущественно из русских населением и национальные (номинально нерусские) автономные республики. Основной целью было размывание границ между русской и советской идентичностью, чтобы большинство русских считало своей родиной весь СССР, а не только РСФСР.

Таким образом, русские в Советском Союзе были единственным народом без национальных границ. Между тем, новая наднациональная «советская нация» так и не появилась.

После развала советской империи, произошедшего в немалой степени благодаря политике тогдашнего лидера Российской Федерации Бориса Ельцина, русские, можно сказать, попали в еще более невыгодное положение, чем в 1917 году: мало того, что 14 бывших советских республик немедленно объявили о своей независимости в рамках очерченных при большевиках границ «национальных отечеств», но вдобавок 25 миллионов этнических русских оказались вне границ постсоветской России.

Россия, появившаяся в 1991 году из-под развалин СССР, была, скорее, осколком империи, нежели национальным государством. И на протяжении последующих лет она намеренно держала размытыми границы между своими «географическими границами» и «культурными границами», построив государственное образование, изобилующее самыми различными этническими иерархиями, характерными для имперской структуры.

С 1991 года в России конкурировали три теории национальной идентичности — гражданская, этническая и неоимперская.

Российские либералы — очевидное меньшинство — являются основными сторонниками концепции гражданской идентичности, основанной на положениях Конституции 1993 года, определяющей Россию как сообщество российских граждан — россиян — которые пользуются равными правами.

Этнонационалисты являются главными сторонниками построения страны на этнической основе. Они утверждают, что развал СССР создал — впервые в российской истории — возможность построить именно русское государство, воспользовавшись численным превосходством этнических русских в Российской Федерации.

Ну и, наконец, существуют имперцы — разношерстная группа политических мыслителей, включающая в себя приверженцев евразийства. Они утверждают, что нынешнее состояние России является прелюдией к восстановлению империи.

На протяжении всей путинской эпохи власти на словах поддерживали теорию гражданской идентичности. Но Кремль при Путине никогда особо не был заинтересован во внедрении этой концепции в жизнь. Гражданское государство может появиться лишь в рамках демократической системы, а построение в России истинной демократии точно не входит в список целей Кремля.

Путин предпочитает маневрировать между этнонационалистами и «строителями империи». Подходящим примером является аннексия Крыма. Отъем территории у Украины с энтузиазмом поддержали имперцы и большинство этнонационалистов, но по разным причинам — первые усмотрели в этом первый шаг в направлении воссоздания империи, а последние приветствовали его как успешный пример русской реконкисты.

Русский вопрос остается нерешенным, и Путина, похоже, это устраивает. Но отсутствие ясности в этой сфере может создать потенциально взрывоопасную ситуацию в будущем.

Позиция этнонационалистов представляет серьезную опасность для набившей оскомину кремлевской идеи «уникальной российской цивилизации». Кроме того, этнонационалисты не испытывают ничего кроме презрения к коррумпированному и хищническому характеру нынешней системы, и они готовы и полны желанием прибегнуть к политике недовольства, т.е. манипулировать настроениями масс для достижения своих целей. Это делает их подлинно подрывной и разрушительной политической силой. Еще большее беспокойство вызывает то, что они считают, что им суждено стать господствующей силой в постпутинской России, и они убеждены, что если стране суждено пережить еще одну революцию, то она должна стать националистской революцией.

Игорь Торбаков является старшим научным сотрудником университета Упсалы (Uppsala University) и Шведского института международных отношений (Swedish Institute of International Affairs) в Стокгольме.